К 70-летию Великой Победы еженедельник «Аргументы и факты» выпустил «Детскую книгу войны. Дневники 1941-1945»

Это издание по-настоящему уникально - впервые в России за 70 послевоенных лет собраны дневники детей войны. Их собрали журналисты «АиФ» - искали в музеях, запрашивали архивы, обращались к читателям газеты и находили людей, которые хранили такие дневники, как память о близких, и думали, что они никому, кроме них, не нужны. Наконец, свои детские записи приносили в редакцию сами авторы, дожившие до наших дней. Из тридцати пяти дневников, собранных в книге, больше половины публикуются впервые.

Когда речь идет о такой трагедии как война, - нет ничего важнее живых голосов, человеческих свидетельств. Никакие исторические исследования, никакие художественные произведения не донесут до нас всю трагедию, боль и ужас войны так, как дневники - голоса людей, которые видели войну своими глазами, испытали ее на себе. Особенно, если это дети.

РЕБЕНОК ПИШЕТ ТО, ЧТО НА ДУШЕ

«Детская книга войны» содержит пять глав. В первой, самой большой из них - восемнадцать дневников детей блокадного Ленинграда. В последующих -дневники детей из гетто и концлагеря, дневники детей, угнанных в Третий рейх, дневники, написанные ими на фронте, в оккупации и тылу.

Детский дневник - самый искренний. Взрослый человек даже в дневнике, даже перед самим собой зачастую пытается выглядеть лучше, чем он есть на самом деле, может быть, даже подсознательно пишет то, что «нужно». Ребенок еще не понимает, что можно притвориться, он пишет о том, что у него на душе, о чем он думает.

В блокадных дневниках главные темы - еда и смерть родных. Главу открывает самый короткий и самый известный дневник Тани Савичевой, написанный в алфавитной книжечке карандашом для подводки глаз, принадлежавшим старшей сестре. Всего девять страниц. На страничку - одна запись. «Женя умерла 28 декабря в 12.00 часов утра 1941 г.». Потом бабушка умерла... Лека... дядя Вася... дядя Леша. мама. И три последние: «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня». Сама Таня ненадолго пережила своих близких - она умерла спустя несколько месяцев, уже в эвакуации. Но ее маленький дневник остался навсегда; забыть его уже невозможно.

Голод мучил, и дети не могли не думать и не писать о еде. «Мама дала Геле облизать ложку, а там каша. Я просила первая облизать ложку, а мама дала Геле», - писала девятилетняя Таня Рудыковская. Смерти близких девочка перечисляет между строк блокадного меню, простодушно фиксируя все происходящее вокруг. И самое ужасное, самое болезненное - моральные страдания, которые переживают дети, когда голод принуждает их к совершению неблаговидных поступков - что-то съели тайком, съели чужое, украли у самых близких, любимых.

Гетто, концлагеря... Мама, младшие брат и сестра Маши Рольникайте окончили жизнь в Освенциме. А она каким-то чудом выжила в лагере Штуттгоф. Ей не было позволено записывать свои мысли - и она выучила свой дневник наизусть.

Рома Кравченко-Бережной оказался в оккупированном Кременце. Его первая любовь - девочка-еврейка, имя которой скрыто под инициалом «Ф.»

Ее увезли в тюрьму. «Вчера расстреляли всех, кого накопили в тюрьме. Судить о числе расстрелянных можно только по тому, что после окончания экзекуции из тюрьмы везли пятитонку обуви, машина была заполнена до краев. Значит, вчера погибла Ф.»

ЭТИ СЛОВА ЗАСТАВЯТ ОСОЗНАТЬ НАШУ СВЯЗЬ С ПРОШЛЫМ

Чтение такой книги - безусловно, испытание и труд. К ней не обратишься в минуту отдыха, ее не начнешь читать между делом. Но этот труд полезен и даже необходим. Нужно знать, что может пережить человек, до какого предела отчаяния дойти, нужно знать, как беспощадны жизнь и смерть, как грубы и отвратительны все лики войны - хотя бы для того, чтобы бережнее относиться к людям и к нашей хрупкой планете.

Это издание - своего рода продолжение дела, начатого общественной организацией «Народный архив», возникшей на заре перестройки в пору острого интереса к истории не официозной, не парадной, не приукрашенной, а личной, живой, настоящей. Истории, которая являлась не с плакатов, не с экранов телевизоров или газетных страниц, а из рассказов бабушки или давно забытых в тумбочке страниц с выцветшими чернилами. Только эта история, эти слова, безыскусные, наполненные человеческой болью, могут заставить нас осознать свою связь с прошлым и ответственность перед будущим.

«Женя умерла 28 декабря в 12.00 часов утра 1941 г.»
Потом бабушка умерла...
Лека... дядя Вася... дядя Леша... мама... И три последние: «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня». Сама Таня ненадолго пережила своих близких...