«Мастерская Петра Фоменко» прощается со спектаклем «Улисс»

После 100-го, юбилейного, показа спектакль уйдёт из репертуара театра.  У зрителей есть возможность в последний раз  увидеть это непревзойденное творение Евгения Каменьковича 24 ноября и 23  декабря. 

Театральное изложение одного из самых известных и культовых романов века, названного Владимиром Набоковым «превосходным и долговременным сооружением», занимает по времени 5 часов 50 минут. Идет спектакль с двумя антрактами, премьера его состоялась 1 февраля 2009 года.

Самый необычный и трудный для чтения роман ХХ века «Мастерская  Петра Фоменко» разложила на голоса, закрутила легкой нитью вокруг изящных вращающихся декораций, разрисовала яркими театральными мазками. 

Действие происходит 16 июня 1904 года в Дублине.  Перед нами один день из жизни рекламного агента Леопольда Блума, который вмещает  в себя десятки событий и столько же мест действия. Зритель успевает побывать на  похоронах и в  борделе, в  редакции газеты и на  шекспировском  диспуте,  на вечеринке  с ирландскими патриотами, а также   « поучаствовать» в потасовке с полицейскими… Главный герой действа, Дублинский еврей Блум, словно гомеровский Одиссей , путешествует по жизненному морю родного города, полному рифов, морока и соблазнов, чтобы в конце пути вернуться к своей Пенелопе – рыжекудрой жене Молли. За роль Молли Блум актриса «Мастерской Петра Фоменко», несравненная Полина Кутепова, стала лауреатом «Золотой маски» 2010 года. «Улисс»  выдвигался  на премию «Золотой маски» еще   в двух  номинациях: «Спектакль большой формы» и «Лучшая работа режиссёра». Критики называли данную постановку подвигом режиссера , которому удалось почти в полном объеме перенести на сцену гигантский  текст Джойса. Причем, не просто перенести, а  обнажить  глубины, сделать доступным для зрителей, дать современной публике ключ к шедевру, втянув тех, кто находится в зале, в этот завораживающий поток слов, звуков и образов, из которых, в конце концов, непременно высвечивается смысл.  Многие театроведы отмечали, что  спектакль создан  талантливым  читателем Джойса, а не его соавтором, но это нисколько не умоляет значения режиссерской попытки «объять необъятное».