Вычеркнул красным карандашом. Анастасия Вертинская рассказала, почему Сталин не тронул ее отца

Этой весной исполнилось 135 лет со дня рождения знаменитого шансонье Александра Вертинского.

Его дочь, народная артистка Анастасия Вертинская, известная публике по блистательным ролям в мосфильмовских картинах «Алые паруса», «Война и мир» и многим другим, рассказала о жизни отца и его съемках на «Мосфильме».

ОТ ВОРОТ ПОВОРОТ ГОЛЛИВУДУ

– Анастасия Александровна, ваш отец снимался ещё в немом кино, потом были киноработы в эмиграции. А что в жизни Александра Николаевича значило кино после того, как он вернулся в Советский Союз в 1943 году?

– Ему очень интересно было сниматься на «Мосфильме». Он был очень увлечён, работал над своими персонажами. Отец много писал об этом маме. Было много интересных моментов и вне кадра. Например, в отделе кадров «Мосфильма» сидел Гуревич, который решил заняться вопросом, как повысить Вертинскому ставку. Ставки же были такие: 8 рублей 16 копеек за съёмочный день, а у кого-то аж целых 12 рублей.

И вот Гуревич пришёл к нему, дал анкету: «На каких-нибудь конкурсах получали какие-то места, призы? Например, на конкурсе чтецов». Папа говорит: «Нет». «А на конкурсе певцов вы что-то получали?» Папа говорит: «Нет». И так по всем пунктам анкеты – «нет». И тогда Гуревич воскликнул: «Александр Николаевич, ну, помилуйте, вы же нигде, ни в каких конкурсах не участвовали. Это ж как же я вас буду повышать? У вас же ничего нет».

Папа ему сказал: «Дорогой друг Гуревич, у меня действительно ничего нет, кроме мирового имени».

– Я прочитала, что в своё время Марлен Дитрих предложила Александру Вертинскому играть в кино в Голливуде. Но ваш отец отказался: он ненавидел английский. Много ли найдётся актёров, которые дадут от ворот поворот Голливуду?

– Вы знаете, Голливуд – это всё-таки такая своего рода машина, которая делает звёзд. Просто этот формат, современным языком говоря, очень нерусский. Поэтому Александр Николаевич сразу понял, что это не его место пребывания. Может быть, там и сделали бы из него какую-то тоже звезду. Но он не был обделён успехом. Первая слава к нему пришла в 1920-е годы, когда он пел в костюме Пьеро. Потом он получил вторую славу, в Европе, среди эмиграции.

Фото: Александр Вертинский/globallookpress.com

По-настоящему он стал в кино сниматься только в Советском Союзе, у него был колоссальный успех. Когда отец получил Сталинскую премию за мосфильмовскую ленту «Заговор обречённых», он был очень горд.

– По сюжету картины «Заговор обречённых», в одной восточноевропейской стране, недавно освобождённой советскими войсками от фашизма, зреет новый заговор. Александр Вертинский играл агента Ватикана кардинала Бирнча.

– Сталин впервые дал премию за отрицательную роль. Он не спал по ночам и слушал Вертинского.

Однажды Александра Николаевича подняли вечером поздно, заставили поехать в ДЗЗ (Дом звукозаписи. – Ред.), и он записал там 16 песен. Стояла у двери охрана, они взяли эту плёнку и увезли.

И у меня есть своя теория по этому поводу. Сталин же был невыездным по нашим понятиям, и Вертинский был своего рода для него «турагентством», понимаете? В его песнях – какой-то бананово-лимонный Сингапур, какие-то женщины садятся в какие-то испано-сюизы. И весь этот мир волшебный – это как в тур съездить, понимаете?

И когда Сталину подали фамилию Александра Николаевича в списках репрессированных, он вычеркнул его своим красным карандашом гранёным и сказал: «Пусть спокойно умирает на родине».

Вот по какой-то причине он его не тронул, а ведь мог бы.

– Кто был основной публикой Александра Вертинского?

– У папы никогда не было специфической публики, я поражалась и по сей день поражаюсь, до какой же степени разные люди его любили, как он попадал в сердца разным людям, всем сословиям. Там были и простые рабочие (он пел в Донбассе), там были военные (у него всегда в первом ряду сидело много генералов), были и простые какие-то женщины в шляпках, которые когда-то до революции его слушали. Отец гордился, когда на его концерты приходила молодёжь, всегда их принимал за кулисами, разговаривал с ними, очень был горд, что его искусство интересует молодых.

КУМИР ДОМА

– Как жил легендарный Вертинский, каким он был дома, что его окружало?

– В нашей семье мама к хозяйству не притрагивалась. Папа маму обожал, лелеял. Он ей внушил, что она идеал, и до конца жизни маму ничто не могло поколебать в этом убеждении. Лидия Николаевна так и считала, что она идеал. Домом занималась бабушка, её мама. Бабушка знала много кухонь – и китайскую, и русскую, и грузинскую, и корейскую… Она была сибирячкой, а вышла замуж за грузина.

У нас с сестрой Машей были бонны – няни. Однажды, сидя за столом и глядя на нас с сестрой очень внимательно, папа сказал жене (картавит):

«Лилечка, дорогая, тебе не кажется, что мы воспитываем наших двух стерв не как советских гражданок?»

И нас с Машей отправили в пионерский лагерь. Потом нас опять отдали воспитывать боннам, только было уже поздно (смеётся).

Отец всё время был на гастролях, всё время зарабатывал деньги, чтобы содержать семью.

Когда он приезжал – был праздник. Бабушка пекла пироги, в доме вкусно пахло. Приглашались интересные люди.

Ближний круг – это Владлен Давыдов, Качалов, все мхатовцы. Марк Фрадкин и все современные композиторы у нас были. Ещё отец дружил с писателем Константином Симоновым.

– Интересная штука – жизнь: именно Константин Симонов написал повесть «Случай с Полыниным» и сценарий по ней. С Олегом Ефремовым вы играли на «Мосфильме» главные роли. О чём были беседы отца с Симоновым, не помните?

– А что, нам разрешали их слушать? Бабушка нас прогоняла спать пораньше, потом закрывались двери в кабинет, и мы по очереди смотрели в замочную скважину. Я помню, как вижу папу вот в форме скважины. И оттуда раздавался хохот, папа что-то рассказывал, дым сигарет (он курил «Кэмел») и ароматы всякие еды и духов пришедших дам...

На наш вопрос, почему мы давно не видели Анастасию Вертинскую на экране, народная артистка отшутилась: – Сначала мне предлагали роли мамы киллера, а потом догадались, что не надо больше предлагать (смеётся).

Кадр из фильма «Алые паруса». Киноконцерн «Мосфильм», 1961 г./kinopoisk.ru

Роль Ассоль стала кинодебютом московской школьницы Анастасии Вертинской

– Неужели правда кто-то увидел в вашем исполнении маму киллера?! Актрису, сыгравшую Ассоль в «Алых парусах», Офелию в «Гамлете», Гуттиэре в «Человеке-амфибии»…

– Ну, мама киллера – это собирательный образ из всего, что мне предлагалось, но уровень был именно такой. Знаете, как-то много поменялось. Сейчас актёры снимаются в журналах: как они дома, на даче, в гардеробе перебирают свои одежды. Бедные, мне их жалко. Кто такой, например, Ефремов? Или Мягков? Это кумиры поколений. Они не снимались в журналах, не показывали, как у них дома. Они играли кино. Так что нет у меня никаких предложений в кино, слава богу. Я живу совсем другой жизнью. Я ведь довольно-таки рано начала путь актрисы, с 15 лет – сыграла в «Алых парусах» на «Мосфильме». И мне кажется, я уже сделала всё, что могла. Мне повезло с такими режиссёрами, как Эфрос, Ефремов, Волчек в театре, а в кино работала с Козинцевым в «Гамлете», с Бондарчуком в «Войне и мире» на «Мосфильме». Мне кажется, вовремя уйти – это тоже проявить какую-то внимательность к душе, хватит уже обнажать свою душу в этой профессии. Я очень люблю эту профессию. Но нам же ещё жизнь дана, надо что-то отдать детям, внукам, надо что-то самой понять. Мне интересно всё то, чего раньше я не замечала.