Легендарный солист балета Андрис Лиепа: «На Поклонной горе с дочкой на скейте рассекаю»

Знаменитую семью многое связывает с Западным округом Москвы. Артист рассказал каково быть сыном гения и почему наш балет самый лучший.

Всемирно известный солист балета, театральный режиссёр, народный артист РФ Андрис Лиепа еще и основатель Благотворительного фонда имени своего отца, народного артиста СССР Мариса Лиепы.

ПРИМЕР ОТЦА

– Андрис, знаю, что ваш фонд каждый год проводит на Поклонной горе благотворительные программы для ветеранов Великой Отечественной войны. Когда родилась эта идея?

– Впервые идею чествования ветеранов в Музее Победы на Поклонной горе я предложил ещё в 2006 году. С тех пор проводим здесь большой «Бал победителей». Делаю я это по велению души. Поклонная гора – место священное для каждого москвича и россиянина. То, что мы с сестрой Илзе открыли Фонд имени Мариса Лиепы и продолжаем его дело – я имею в виду и благотворительность, и восстановление старых спектаклей, и постановку новых, – это всё то, чем отец нас одарил. Он был для нас потрясающим примером. Давал шефские концерты, помогал ветеранам войны и сцены, служил Искусству.

Солисты балета Большого театра СССР: Майя Плисецкая и Марис Лиепа. Фото: Б.Е. Вдовенко, 1975 год.

– Знаю, у вас есть и детские воспоминания о нашем округе.

– Отец обожал Воробьёвы горы, часто нас с Илзе туда возил гулять. Это очень дорогие моему сердцу воспоминания. А потом уже мы с дочкой Ксюшей на Ленинские горы приезжали и катались на самокатах. Я и сейчас, когда хочется развеяться, еду туда – там дышится особенно хорошо и всегда приходят добрые воспоминания о детстве. И конечно, Поклонная гора – место действительно для меня родное. Мы там часто бывали с отцом. Папа мне подарил первый скейт. За счёт него моя устойчивость, техника даже в классическом балете стали более мощными и интересными. И до сих пор катаюсь. Представьте себе, в свои годы выхожу с дочкой Ксюшей на Поклонную гору и на скейте рассекаю.

ТРУДОГОЛИК НА СЦЕНЕ

– Андрис, сегодня в артистическом мире много дебатов: по-прежнему ли балет России «впереди планеты всей»?

– Я считаю, мы по-прежнему в мире лидеры. Я во всех знаменитых театрах мира работал – в «Ла Скала», Гранд-опера, «Бале де Бежар», ABT и других. И как человек, который изнутри знает жизнь каждого из этих коллективов, включая, кстати, и Большой театр, и Мариинский, я говорю: всё-таки наш балет самый лучший. У нас блестящая школа и уровень исполнительского мастерства. Я бы мог работать в любой стране мира, но работаю в театре «Кремлёвский балет».

– А каково быть сыном гения? У вас не было комплексов по поводу сравнения с отцом?

– Когда я выходил на сцену, должен был делать не просто хорошо, а на 200% от того, что могу. Работал всегда не просто много, а безумно много. Даже у отца была фраза: «Я был трудоголик. А этот ещё больше работает!»

Фото: Leo Medvedev/Лев Леонидович Медведев, Creative Commons Attribution-Share Alike 4.0 International license

Я думаю, что только благодаря этому я стал Андрисом Лиепой, а не сыном Мариса, когда вернулся от Барышникова после работы в American Ballet Teather. Поэтому комплекса «сына Лиепы» у меня никогда не было.

Кадр из фильма-балета «Возвращение Жар-птицы», киноконцерн «Мосфильм», 1994 г.

Марис когда-то сказал, приехав в Москву: «Я буду танцевать принца Зигфрида в Большом театре». И он свою мечту осуществил. Я мечтал станцевать в Большом театре ведущие роли. Долго находился в кордебалете – четыре года, но потом произошёл коренной перелом, и я исполнил практически все главные партии из репертуара Григоровича. Так что я всего добился благодаря собственному труду. Но то, что отец стал «направляющим» в моей жизни, – это точно... Например, он собирал коллекцию, посвящённую «Русским сезонам» Дягилева, и это каким-то образом повлияло на мою дальнейшую жизнь.

Мы поинтересовались у Андриса, каким был в быту его отец, великий Марис Лиепа.

«Он был очень добрый, весёлый, спортивный, – рассказал Андрис. – И очень изобретательный. Папа, конечно, не был шеф-поваром, но когда приходили в гости мои ребята, придумывал для нас что-то необычное. Например, уже всё съедено, а кому-то покушать ещё хочется. И папа брал пельмени, жарил их, как маленькие пирожки, и подавал нашим гостям: «Ребята, я вам сделал новое блюдо». Свой подход у него был даже в еде. И, кстати, отец очень любил кашу с утра и приучил и меня, и Илзе есть овсянку. Каждый день начинается с того, что я съедаю тарелку каши. Даже за границу беру с собой овсяные хлопья».