«Белой вороне» нелегко в любые времена

Считает легендарный основатель российского джаз-рока Алексей Козлов.

Через месяц, 13 октября ему уже стукнет восемьдесят, а кто их даст? На заре девятого десятка Алексей Козлов по-прежнему бодр и энергичен. Все так же дает концерты, пишет статьи о музыке и всём на свете и рулит столичным джаз-клубом своего имени. Откуда столько силы? Такая уж у него недюжинная натура. Нонконформист и бунтарь по жизни, он не пасовал перед трудностями – ни когда уже стал знаменитым, ни до того, только учась извлекать из недр старого, найденного в подсобке института, саксофона, джазовые звуки. А играть джаз в СССР было все равно, что копать себе могилу или пилить сук, на котором сидишь. «Музыка толстых» в стране победившего социализма считалась, чуть ли не орудием капиталистической пропаганды, а джазмены соответственно – идеологическими диверсантами.

Для того, чтобы в такой обстановке не просто давать концерты, а стать первым русским саксофонистом, признанным на Западе, требовалось быть действительно великим музыкантом. Или просто Козловым.

О мудрости всепрощения

– Если судить по анкете, Алексей Семенович, происхождение у вас хоть и не рабоче-крестьянское, но все же и не аристократическое. Откуда взялась в московском студенте эта, цитируя вас, «тотальная ненависть ко всему советскому»?

– Она действительно появилась еще в годы юности, когда человеку, особенно фанатично настроенному, свойственны крайности, тем более, что все это касалось меня не абстрактно, а практически. Мне ведь ничего не давали делать в области джаза, а без него я не мыслил своего существования. И неправда, что в Советском Союзе все были «пламенными комсомольцами». Влившись в студенческую столичную среду, я очень быстро встретил таких, кто думал, так же как и я. Собираясь на квартирах, мы в узком кругу обсуждали все то вранье, которым нас пичкали в газетах и по радио. Конечно, настоящая правда была за семью печатями, поэтому приходилось пользоваться слухами. Как, например, только из народной молвы было известно, что творилось в Будапеште в 1956 году. Зато позже, уже работая в отделе теории дизайна ВНИИ технической эстетики, я получил доступ к реальной информации о проблемах в советской экономике. Вот тогда-то мне и стало ясно, что СССР – это жалкий дряхлеющий старик, у которого накопились неразрешимые проблемы.

– С таким знанием, как сказали бы сегодня: «Пора валить»...

– Знаете, у меня наоборот стало зарождаться чувство жалости к этому старику-монстру. А потом это чувство каким-то образом постепенно объединилась с любовью к великой имперской России, ее культуре. Именно это удержало меня от эмиграции, хотя в поздний период существования Советского Союза за рубеж уже уезжали многие. И еще на меня оказало влияние отношение Василия Аксенова с советской власти, которую он простил, несмотря на все страдания, которые ему пришлось перенести. Незадолго до его ухода из жизни я даже написал статью под названием «Мудрость всепрощения».

Джаз – это не какофония звуков

– Вернемся все же к джазу. Для советского общества он был музыкой чуждой. Причем одни не принимали его, поскольку сам дух джаза предполагает свободу, а другие – потому что понимание джаза все-таки требует уровня культуры повыше мещанского. Сегодня вроде бы и свобода есть, и музыку любую скачать можно, а джаз все равно не в моде. Что опять не так с обществом?

– В определенном смысле структура общества не меняется в принципе, будь оно хоть демократическим, хоть тоталитарным. И негативное отношение к джазу присутствовало и в одном, и в другом. В Советском Союзе говорили, что «от джаза до ножа один шаг», в фашистской Германии его прямо называли «музыкой недочеловеков». Только мало кто помнит, какой еще большей по масштабам травле подвергся джаз в «демократической» Америке начала 20-го века. Тогда правящая элита этого государства – так называемые ВАСПы, не признающие за полноценных граждан ни негров, ни итальянцев, ни латиносов, ни ирландцев, ни евреев, относились с крайней ненавистью к этому новому виду музыки, вышедшему из социальных низов. Такие всемирно известные люди как Генри Форд или Томас Эдисон даже создавали специальные фонды по борьбе с джазовыми танцами, а во многих штатах джазовые заведения были официально запрещены. Да, в СССР прямых запретов на исполнение джаза не было. Людям, увлекающимся им, просто не давали ни выступать с концертами, ни появляться на телевидении, ни записывать пластинки. И поди докажи чинуше, привыкшему к народному творчеству, что джаз это не какофония звуков, а особая, ни на что не похожая музыка. Увы, чтобы принять то, что тебе не знакомо и не понятно, требуется быть культурным человеком.

Индикатор «свой – чужой»

– А кого вообще можно назвать культурным человеком?

– Ого, вопросец. Однозначно это не определишь. Хотя есть один пример... Когда я был студентом в пятидесятые годы, мы нередко собирались в компании где-нибудь на квартире. Главным образом, чтобы завести новые знакомства, «закадрить» новых девушек. Так вот в те времена огромное значение имел фактор речи. Даже если девушка внешне была привлекательной, то если она как-то не так произносила некоторые слова или употребляла специфические простонародные выражения, то интерес к ней тут же пропадал. Становилось досадно. И вот сегодня тоже есть слова, по произношению которых можно определить, насколько образован и интеллигентен человек. Например, «каталог», «красивей», «позвонишь» – правильная постановка ударений в них разделяет людей на грамотных и безграмотных. Казалось бы пустяк, но когда необразованность перестает считаться в обществе стыдным качеством, то это много говорит о будущем этого общества.

– А разве «стиляги» пятидесятых сами являлись образцом красноречия? Тоже разговаривали не на языке Пушкина, в фильме Тодоровского сленг тех времен хорошо показан.

– Во-первых, сленг, конечно был. «Шузы», «клифт», «лажа», «клёвый» – все эти слова употреблялись. Но они, как и всякий сленг, использовались только в своем кругу, служа эдакими индикаторами «свой – чужой». Это потом они вышли в широкое употребление и превратились уже в «феню». Во-вторых, что касается фильма «Стиляги», то когда я его посмотрел, он вызвал у меня недоумение, а скорее даже возмущение. Он полностью дезинформировал людей о том времени, ничего такого не было и в помине! И танцевали «стиляги» не рок-н-ролл, а буги-вуги, и не ходили в то время уже по «Броду», да и было тех самых стиляг всего-то несколько десятков человек. Поэтому когда меня пригласили быть консультантом на съемках «Стиляг» я, только узнав, о чем будет фильм, сразу же отказался.

– Выходя на «Бродвей» в узких брюках и туфлях на толстой подошве, в толпе одинаково одетых советских граждан вы выглядели пришельцем из другого мира. Тяжело было быть не таким, как все? Сегодня жить белой вороной было бы проще...

– Поверьте, жить «белой вороной» нелегко в любые времена.

– Два года назад в Москве открылся «Музыкальный клуб Алексея Козлова». Довольны результатами его развития? Все получается, так как задумывали?

– В общем-то – доволен. Теперь можно уже смело говорить – клуб стал уникальным явлением в музыкальной жизни страны. Каждый день идут концерты, выступают отечественные и мировые звезды. Более того, все происходящее на сцене можно смотреть онлайн прямо на экране компьютера. Ведь наша главная задача – как можно больше людей познакомить с настоящей качественной музыкой.