Дискета от Господа
Всякое образование обогащает человека, делает его восприятие жизни стереофоническим, считает Виктория Токарева.
Виктория Токарева – прозаик, сценарист. В 1990 годы писательница вошла в число десяти самых издаваемых в России авторов. Ее сборники рассказов «Вместо меня», «Я есть», «Лошади с крыльями», «Летающие качели», «Птица счастья», «Мало ли что бывает...», «Сентиментальное путешествие», «Летающие качели», «Из жизни миллионеров», «Телохранитель» и другие переиздаются, переводятся на иностранные языки. Токарева – автор сценариев более 20 кино- и телефильмов. Среди них самые известные «Мимино», «Джентльмены удачи», «Сто грамм для храбрости», «Шла собака по роялю».
– Виктория Самойловна, издаваемость ваших произведений – завидная. Вот только что вышел в свет новый сборник «Так плохо, как сегодня». Что такое писательская судьба?
– Писательская судьба? Господь, когда выпускает человека на свет, вкладывает в него дискету. В меня вложили писательскую дискету. Если это вложено, то однажды начнет работать. Я рано стала писать. К двадцати пяти годам «расписала руку», вышел мой первый рассказ «День без вранья». Рассказ был напечатан во вторник, а в пятницу я стала знаменитой. И это продолжается пятьдесят лет.
– Можно ли стать писателем, если много читать, прилагать усердие, часами работать за письменным столом?
– Можно сказать: «Читайте больше» или «Больше сидите за письменным столом», но ничего не произойдет. Это физикам нужна огромная работа, особая подготовка, а у писателя – другой труд.
– Над чем вы сейчас работаете?
– Закончила новую книгу «Муля, кого ты привез», скоро она выйдет. Стараюсь писать скорее, пока мозги не сказали: «До свидания». Творческий процесс очень важен, но не менее важен результат. Процесс без результата – это как огурец-пустоцвет, труд-пустоцвет.
Связь с космосом идет через темя
– Как вы работаете?
– Я сажусь за работу только в первой половине дня и работаю, как правило, до двух. Дальше мои каналы закрываются. И так было всегда. Кто-то работает целыми днями – это вызывает у меня большой вопрос. Целыми днями каналы быть открыты не могут. Я имею в виду каналы, которые идут в Космос. Оккультные вещи... Позже всего у человека зарастает темечко, связь с Космосом идет через темя – макушку, маковку...
– Неслучайно о неглупом, сообразительном человеке раньше говорили: «В темя не колочен». Персонажи ваших книг – очень разные. Таких людей вы встречали в жизни?
– Всех до одного. Я всех встречала. Писала о них. Имела много неприятностей. Когда люди себя в каких-то образах узнают, могут выставить большие санкции. Кстати, Антон Павлович Чехов написал «Попрыгунью» с подруги Левитана. Любимая женщина Левитана вовсе не была Попрыгуньей, она была порядочной женщиной. Но то, что написал Чехов, для Левитана было оскорбительно. Чехов и Левитан поссорились и не разговаривали до конца дней. Но их ссора мало кому известна, а рассказ «Попрыгунья» читает не одно поколение людей.
– В одном из интервью вы рассказали, какое впечатление произвел на вас в школьные годы рассказ «Скрипка Ротшильда». Вас называют наследницей стиля Чехова. Вы всегда писали короткими фразами?
– Всегда. Дискета – это я. У меня внук и внучка. Младшая, девочка, начала читать «Анну Каренину» Толстого. Ей отец обещал, если она прочитает роман, купит накрученный телефон. Она ленится читать, говорит, что у Толстого очень длинные предложения, по восемь строк. И добавляет: «Мне гораздо интереснее читать Токареву. Там короткие предложения, по два-три слова». Старший внук умный, с красным дипломом окончил университет, меня не читает, читает Софокла, Еврипида...
– У вас музыкальное образование. Музыка помогает в литературной работе?
– Всякое образование обогащает человека, делает его восприятие жизни стереофоническим. Я, например, умею слушать Баха. Это трудно. Когда я училась, пела в хоре. Это было обязательно. Я перепела всю хоровую литературу, очень ее люблю. Музыка – хорошее добавление к моему восприятию жизни. У меня есть только один рассказ, где поет хор. В нем про это написано так, что понятно – пишет профессионал.
– Вам нравилось работать учителем музыки?
– Если бы вы знали, какой это ад! «И раз, и два...» Снова играют ригодон... И так протекала моя жизнь из месяца в месяц. Чувствовала себя, как чеховская Каштанка. Если бы Каштанка была человеком, она бы сказала: «Нет, так жить невозможно!»
– В рассказе «Кино и вокруг» вы пишете: если женщина состоялась как писатель, но не состоялась как мать, она похожа на табуретку без одной ножки, и наоборот, хорошая семья съедает все строчки. Вы решили поступать во ВГИК – это полностью меняло вашу жизнь, было страшно?
– Когда человек занимается тем, что ему не нравится, это катастрофа. Я очень любила мужа, он любил меня. Работала в музыкальной школе, вся жизнь была впереди. Несмотря ни на что, я все бросила и стала студенткой ВГИКа.
Трость с серебряной собачьей головой
– Вы были знакомы со многими известными людьми. Какие встречи особенно запомнились?
– Мое поколение богато великими людьми. Каждый интересен по-своему. Была знакома с Федерико Феллини, с Сергеем Михалковым. Кстати, Сергей Михалков помог мне поступить во ВГИК. Он позвонил декану, сказал, что Токарева способная, ее нужно принять. Познакомилась, когда мне было 22 года. У него были одни приоритеты, у меня другие. Михалков поражал меня: аристократ, никогда не опаздывал. Он был завален чужими поручениями выше головы. Кого-то устраивал в больницу, кого-то на работу. Я спрашивала, зачем он это делает. Отвечал: «На том свете будут взвешивать количество злых дел и добрых. Хочу, чтобы весы с добрыми делами перевесили весы с неприглядными делами». Он в старости стал красивый, весь вытянулся, похудел, стал похож на пророка. Я позвала его на свой юбилей. Пришел вместе с женой, смотрелись прекрасно, оба в черно-белом. Он с тростью, трость кончается серебряной собачьей головой – его высочество. Это был человек невероятно талантливый, остроумный, благородный.
Однажды он позвонил мне и сказал: «Защити меня». Я была потрясена. Ему восемьдесят, мне около пятидесяти. Началась перестройка, его стали обижать, оскорблять. Надо защитить. Как это сделать? Я написала статью в «Огоньке». В театре встретила Успенского, спрашиваю: «Ты чего Михалкова обижаешь? Ты богатый, знаменитый, у тебя есть Чебурашка. А он старый. Чего ж ты его не кусал, когда он был силен?» Пристыдила. Мы продолжали смотреть спектакль. Я перевела глаза на Успенского, и увидела, что он сидит, опустив глаза в пол. Он думал о том, что я ему сказала.
«Я есть. Ты есть. Он есть»
– Как вы оцениваете экранизации своих произведений?
– Экранизации по своим книгам я никогда не смотрю, потому что это может быть плохо, или очень плохо, или совсем ужасно. Прозу очень трудно перевести на киноязык. Чем хуже литература, тем лучше кино. У меня литература довольно тонкая, с юмором, мало что может ей соответствовать.
– Фильм «Ты есть» (по повести «Я есть. Ты есть. Он есть») вышел в 90-е годы, но и сегодня, когда его показывают по телевизору, хочется посмотреть снова. История преуспевающей переводчицы, ей сына и невестки, попавшей в аварию, трогает сердца. А вам фильм нравится?
– «Ты есть» – ничего, потому что повесть немного грубоватая. Остальные экранизации не смотрю и запрещаю другим делиться впечатлениями. Это может меня расстроить. Я человек позитивный, с крепкими нервами. Но могу сойти с рельс. Если это случится, надолго.
– Один из самых известных фильмов, снятых по вашему сценарию, – «Джентльмены удачи». Выпущена новая версия. Вы видели ремейк?
– Слышала, что ремейку дали заголовок: «Джентльмены, удачи». Написали с запятой, как приветствие: «Джентльмены, вам удачи». Это неправильно, потому что джентльменами удачи в Англии называли пиратов, всякое отребье и сброд. В названии «Джентльмены удачи» есть изыск, юмор. А новое название теряет смысл. Я не пошла смотреть. В роли Доцента я бы скорее представила Владимира Ильина, чем Безрукова. Сергей Безруков гениален в роли Иешуа в фильме «Мастер и Маргарита». Он прекрасно играет, когда снимается в хороших руках. Ремейк смотреть не буду. Кстати, говорю не для сравнения, пушкинские экранизации, как правило, плохие, потому что очень сильная проза.
– Какие книги вы советуете прочитать?
– Лучше всех пишут женщины: Дина Рубина, Людмила Улицкая, Людмила Петрушевская и Виктория Токарева.
Виктория Токарева – прозаик, сценарист. В 1990 годы писательница вошла в число десяти самых издаваемых в России авторов. Ее сборники рассказов «Вместо меня», «Я есть», «Лошади с крыльями», «Летающие качели», «Птица счастья», «Мало ли что бывает...», «Сентиментальное путешествие», «Летающие качели», «Из жизни миллионеров», «Телохранитель» и другие переиздаются, переводятся на иностранные языки. Токарева – автор сценариев более 20 кино- и телефильмов. Среди них самые известные «Мимино», «Джентльмены удачи», «Сто грамм для храбрости», «Шла собака по роялю».
– Виктория Самойловна, издаваемость ваших произведений – завидная. Вот только что вышел в свет новый сборник «Так плохо, как сегодня». Что такое писательская судьба?
– Писательская судьба? Господь, когда выпускает человека на свет, вкладывает в него дискету. В меня вложили писательскую дискету. Если это вложено, то однажды начнет работать. Я рано стала писать. К двадцати пяти годам «расписала руку», вышел мой первый рассказ «День без вранья». Рассказ был напечатан во вторник, а в пятницу я стала знаменитой. И это продолжается пятьдесят лет.
– Можно ли стать писателем, если много читать, прилагать усердие, часами работать за письменным столом?
– Можно сказать: «Читайте больше» или «Больше сидите за письменным столом», но ничего не произойдет. Это физикам нужна огромная работа, особая подготовка, а у писателя – другой труд.
– Над чем вы сейчас работаете?
– Закончила новую книгу «Муля, кого ты привез», скоро она выйдет. Стараюсь писать скорее, пока мозги не сказали: «До свидания». Творческий процесс очень важен, но не менее важен результат. Процесс без результата – это как огурец-пустоцвет, труд-пустоцвет.
Связь с космосом идет через темя
– Как вы работаете?
– Я сажусь за работу только в первой половине дня и работаю, как правило, до двух. Дальше мои каналы закрываются. И так было всегда. Кто-то работает целыми днями – это вызывает у меня большой вопрос. Целыми днями каналы быть открыты не могут. Я имею в виду каналы, которые идут в Космос. Оккультные вещи... Позже всего у человека зарастает темечко, связь с Космосом идет через темя – макушку, маковку...
– Неслучайно о неглупом, сообразительном человеке раньше говорили: «В темя не колочен». Персонажи ваших книг – очень разные. Таких людей вы встречали в жизни?
– Всех до одного. Я всех встречала. Писала о них. Имела много неприятностей. Когда люди себя в каких-то образах узнают, могут выставить большие санкции. Кстати, Антон Павлович Чехов написал «Попрыгунью» с подруги Левитана. Любимая женщина Левитана вовсе не была Попрыгуньей, она была порядочной женщиной. Но то, что написал Чехов, для Левитана было оскорбительно. Чехов и Левитан поссорились и не разговаривали до конца дней. Но их ссора мало кому известна, а рассказ «Попрыгунья» читает не одно поколение людей.
– В одном из интервью вы рассказали, какое впечатление произвел на вас в школьные годы рассказ «Скрипка Ротшильда». Вас называют наследницей стиля Чехова. Вы всегда писали короткими фразами?
– Всегда. Дискета – это я. У меня внук и внучка. Младшая, девочка, начала читать «Анну Каренину» Толстого. Ей отец обещал, если она прочитает роман, купит накрученный телефон. Она ленится читать, говорит, что у Толстого очень длинные предложения, по восемь строк. И добавляет: «Мне гораздо интереснее читать Токареву. Там короткие предложения, по два-три слова». Старший внук умный, с красным дипломом окончил университет, меня не читает, читает Софокла, Еврипида...
– У вас музыкальное образование. Музыка помогает в литературной работе?
– Всякое образование обогащает человека, делает его восприятие жизни стереофоническим. Я, например, умею слушать Баха. Это трудно. Когда я училась, пела в хоре. Это было обязательно. Я перепела всю хоровую литературу, очень ее люблю. Музыка – хорошее добавление к моему восприятию жизни. У меня есть только один рассказ, где поет хор. В нем про это написано так, что понятно – пишет профессионал.
– Вам нравилось работать учителем музыки?
– Если бы вы знали, какой это ад! «И раз, и два...» Снова играют ригодон... И так протекала моя жизнь из месяца в месяц. Чувствовала себя, как чеховская Каштанка. Если бы Каштанка была человеком, она бы сказала: «Нет, так жить невозможно!»
– В рассказе «Кино и вокруг» вы пишете: если женщина состоялась как писатель, но не состоялась как мать, она похожа на табуретку без одной ножки, и наоборот, хорошая семья съедает все строчки. Вы решили поступать во ВГИК – это полностью меняло вашу жизнь, было страшно?
– Когда человек занимается тем, что ему не нравится, это катастрофа. Я очень любила мужа, он любил меня. Работала в музыкальной школе, вся жизнь была впереди. Несмотря ни на что, я все бросила и стала студенткой ВГИКа.
Трость с серебряной собачьей головой
– Вы были знакомы со многими известными людьми. Какие встречи особенно запомнились?
– Мое поколение богато великими людьми. Каждый интересен по-своему. Была знакома с Федерико Феллини, с Сергеем Михалковым. Кстати, Сергей Михалков помог мне поступить во ВГИК. Он позвонил декану, сказал, что Токарева способная, ее нужно принять. Познакомилась, когда мне было 22 года. У него были одни приоритеты, у меня другие. Михалков поражал меня: аристократ, никогда не опаздывал. Он был завален чужими поручениями выше головы. Кого-то устраивал в больницу, кого-то на работу. Я спрашивала, зачем он это делает. Отвечал: «На том свете будут взвешивать количество злых дел и добрых. Хочу, чтобы весы с добрыми делами перевесили весы с неприглядными делами». Он в старости стал красивый, весь вытянулся, похудел, стал похож на пророка. Я позвала его на свой юбилей. Пришел вместе с женой, смотрелись прекрасно, оба в черно-белом. Он с тростью, трость кончается серебряной собачьей головой – его высочество. Это был человек невероятно талантливый, остроумный, благородный.
Однажды он позвонил мне и сказал: «Защити меня». Я была потрясена. Ему восемьдесят, мне около пятидесяти. Началась перестройка, его стали обижать, оскорблять. Надо защитить. Как это сделать? Я написала статью в «Огоньке». В театре встретила Успенского, спрашиваю: «Ты чего Михалкова обижаешь? Ты богатый, знаменитый, у тебя есть Чебурашка. А он старый. Чего ж ты его не кусал, когда он был силен?» Пристыдила. Мы продолжали смотреть спектакль. Я перевела глаза на Успенского, и увидела, что он сидит, опустив глаза в пол. Он думал о том, что я ему сказала.
«Я есть. Ты есть. Он есть»
– Как вы оцениваете экранизации своих произведений?
– Экранизации по своим книгам я никогда не смотрю, потому что это может быть плохо, или очень плохо, или совсем ужасно. Прозу очень трудно перевести на киноязык. Чем хуже литература, тем лучше кино. У меня литература довольно тонкая, с юмором, мало что может ей соответствовать.
– Фильм «Ты есть» (по повести «Я есть. Ты есть. Он есть») вышел в 90-е годы, но и сегодня, когда его показывают по телевизору, хочется посмотреть снова. История преуспевающей переводчицы, ей сына и невестки, попавшей в аварию, трогает сердца. А вам фильм нравится?
– «Ты есть» – ничего, потому что повесть немного грубоватая. Остальные экранизации не смотрю и запрещаю другим делиться впечатлениями. Это может меня расстроить. Я человек позитивный, с крепкими нервами. Но могу сойти с рельс. Если это случится, надолго.
– Один из самых известных фильмов, снятых по вашему сценарию, – «Джентльмены удачи». Выпущена новая версия. Вы видели ремейк?
– Слышала, что ремейку дали заголовок: «Джентльмены, удачи». Написали с запятой, как приветствие: «Джентльмены, вам удачи». Это неправильно, потому что джентльменами удачи в Англии называли пиратов, всякое отребье и сброд. В названии «Джентльмены удачи» есть изыск, юмор. А новое название теряет смысл. Я не пошла смотреть. В роли Доцента я бы скорее представила Владимира Ильина, чем Безрукова. Сергей Безруков гениален в роли Иешуа в фильме «Мастер и Маргарита». Он прекрасно играет, когда снимается в хороших руках. Ремейк смотреть не буду. Кстати, говорю не для сравнения, пушкинские экранизации, как правило, плохие, потому что очень сильная проза.
– Какие книги вы советуете прочитать?
– Лучше всех пишут женщины: Дина Рубина, Людмила Улицкая, Людмила Петрушевская и Виктория Токарева.
--
Ольга Шкабельникова