Шрамы на сердце и земле. 100-летняя ветеран из Филёвского Парка вспоминает, как помогала раненым лётчикам
Участницу обороны Москвы Марию Николаевну Патуеву, в июле этого года отметившую вековой юбилей, многие знают и уважают в районе Филёвский Парк. Мария Николаевна всю жизнь проработала на почте контролёром, куда её направили после демобилизации. И сегодня она, бросив вызов годам, – активная участница общественной жизни района.
Мария, в девичестве Цыпленкова, жила в посёлке Запрудня Талдомского района Московской области. Ей было 20, когда известие о начале войны пришло в Талдом. В 10.00 22 июня оно поступило с нарочным – для военных, в 12.00 о трагической вести узнали все жители района из сообщения по радио. Первый эшелон на фронт ушёл с этой станции в ночь на 25 июня.
«ОПУСТЕЛА ЗАПРУДНЯ»
Линия обороны проходила по каналу Москва – Волга, в 18 километрах от Талдома. Шёл первый месяц войны. Около военкомата почти каждый день собирались люди. Фронт требовал подкрепления. В Талдоме, в посёлках Вербилки и родной для Марии Запрудне, были развёрнуты военные госпитали, фронтовые медсанбаты. «К концу первого месяца люди уже поняли, что враг жесток и война скоро не кончится, – рассказывает Мария Николаевна. – В это время наша Запрудня опустела. Мужчины уходили на фронт, кто не мог быть призван – эвакуировались. В Талдоме находился 48-й эвакуационный приёмник. В домах оставались в основном женщины, старики и дети – кто не мог или не захотел покинуть родные края».
«РВЫ КОПАЛИ И ДНЁМ, И НОЧЬЮ»
В августе 41-го начались налёты вражеской авиации на Москву. Уничтожить город с воздуха с ходу не удалось, потому в октябре фашисты предприняли сухопутное наступление на столицу. На заседании городского комитета обороны Талдома была поставлена задача – превратить район в неприступную крепость. Весь Талдомский район стал прифронтовым. С самых первых дней войны Мария была в числе тех, кто копал оборонительные и противотанковые рвы и траншеи в районе Дубны. В основном это были женщины и подростки-старшеклассники. «И днём, и ночью, под дождём и ветром, зачастую под бомбёжками и обстрелами вражеской авиации мы копали противотанковые рвы, траншеи, огневые точки, устанавливали противотанковые ежи, сооружали лесные завалы, преграждая путь врагу к столице, – вспоминает наша героиня. – Руки болели от тяжёлой физической работы и кровавых мозолей. Нас кормили кашей из разваренной пшеницы и на день давали 750 г ржаного хлеба. Было очень трудно, но мы не роптали – верили, что Победа будет за нами, и делали всё для её приближения».
Мария Николаевна поделилась с нами, что и сейчас ещё можно увидеть, где у их посёлка проходил противотанковый ров. Ширина его была около 4 метров. Землю бросали в сторону от реки, и получился высокий вал высотой около 3 метров.
КАК ЛЁТЧИКОВ ВОЗВРАЩАЛИ В НЕБО
На фронт Мария, ставшая добровольцем, отправилась тёмной, холодной, ноябрьской ночью 41-го на грузовике, прямо от дома. Их привезли в район Клина, где шли тогда тяжелейшие бои. Марию определили в санчасть 127-го батальона аэродромного обслуживания. В обязанности служащих санчасти входило размещение лётчиков по домам, лечение не очень серьёзных ран, переправка в госпиталь с серьёзными ранениями, обеспечение отдыха лётчиков после вылетов, чтение сводок информбюро. «Очень тяжело было привыкать к ожогам, страшным ранам, с которыми лётчики возвращались из полётов», – видно, как тяжело Марии Николаевне вспоминать это даже сегодня, спустя 80 лет. После Клина авиаполк перебросили к Волоколамску. Последним местом его дислокации был Кёнигсберг. Демобилизовалась Мария в 1946 году. Приехала в Москву, здесь и осталась, вскоре вышла замуж.
К 40-летию великой Победы, в 1985 году, Мария Николаевна Патуева приказом министра обороны СССР была награждена орденом Отечественной войны II степени.